Минин Б.А., д.э.н., к.т.н., проф.

Демиденко Э.С., д.ф.н., проф.

Курицына В.В., к. с.-х. н.

Варниченко Ю.В., Марченко М.В.- ФЦС (ЦНИИбыт), Москва

Научно-технический прогресс — это венец развития нашей цивилизации, начало которого можно отнести к периоду задолго до начала Новой эры. Без современных достижений науки и техники, без предоставляемых ими благ нам сейчас трудно представить свою жизнь. Однако достижения прогресса производственно-технологического и научно-технического существенно занижаются, а зачастую и аннулируются за счет регресса социального и биологического развития.

Развитие теории и практики потребительной стоимости происходило непрямолинейно и противоестественно долго.

Попробуем перечислить несколько масштабных социально агрессивных явлений — даже не трогая создание вооружения, средств обороны и нападения, масштаб которых, как известно, многократно превышает реальные потребности.

Создание как бы мирных, но крайне опасных производств, зачастую ради человеческой прихоти и амбиций. — Например, австралийских золотообогатительных предприятий, основанных на запрещенных технологиях с использованием цианидов. Катастрофа только одного такого предприятия в январе 2000 года в Румынии принесла Европе ущерба (хозяйственного, экологического, социального) на сумму около 0,5 млрд. долл. Технологическая деятельность зачастую наносит непоправимый вред природе, а следовательно, экономический и социальный вред человеку, обществу.

Основной вклад в загрязнение воздуха вносят предприятия черной и цветной металлургии, химии и нефтехимии, стройиндустрии, энергетики, целлюлозно-бумажной промышленности, автотранспорта. Высокий уровень загрязненности обусловлен выбросом специфических (экологически опасных) веществ: бенз(а)пирена, формальдегида, аммиака, фреона, сероводорода и т.д.

Более чем в 200 городах России, где проживает 63 млн. человек (42% населения страны), среднегодовые концентрации загрязняющих веществ превышают ПДК. Превышение ПДК по трем и более вредным веществам зарегистрировано в 12 городах.

Перечень городов, в которых наблюдается недопустимо высокий уровень загрязненности воздуха, весьма велик. В 1995г. он составил 45 наименований, причем в 23 городах высокий уровень загрязненности отмечен в течение последних 5 лет. В их число вошли Братск, Екатеринбург, Кемерово, Красноярск, Липецк, Магнитогорск, Нижний Тагил, Новокузнецк, Новосибирск, Ростов-на-Дону, Тольятти, Хабаровск и др.

В настоящее время экологическая емкость окружающей природной среды, которая определяется способностью к самоочищению и самовосстановлению ее основных компонентов, значительно превышена на территории Москвы и Московского региона, в ряде областей Центрального экономического района, в большинстве регионов Урала, Поволжья, Западной Сибири (Кемеровской и Новосибирской областях), в крупнейших городах Восточной Сибири и Дальнего Востока.

В последние годы ХХ столетия техногенная нагрузка на земли населенных пунктов и примыкающих к ним территорий в целом в Российской Федерации снижается, однако сохраняется тенденция к аккумуляции загрязняющих веществ в почвах вблизи источников промышленных выбросов и транспортных магистралей.

Необузданное глобальное размножение автотранспорта. Это и безобразное истребление миллиарды лет накапливаемых углеводородных ресурсов планеты (нефти), это и токсическое, и акустическое заражение окружающей среды. Но не менее значительны и многие другие общесоциальные отрицательные факторы этого явления. А ведь ничего не стоило заметить эти факторы и ущерб от них еще на заре становления автомобильного транспорта, заметить, оценить, ввести правила компенсации наносимого социального ущерба – и сейчас мы бы жили в более чистом и природно-красивом мире.

Особо подчеркнем: сегодня простая детоксикация выбросов автотранспорта не решает проблему. В Японии после преодоления этой проблемы наблюдается бурное развитие личного транспорта. Но неожиданно это привело ко многому другому, прежде всего — к многочасовым пробкам. Нервные стрессы от непредсказуемых опозданий стали обычным явлением, а это ведет не только к потерям времени, но и к подрыву здоровья людей.

Ещё немаловажный штрих: на Земле в автомобильных автокатастрофах погибает ежегодно до 300 тыс. человек.

В целом, по данным исследователей, на территорию Советской России приходилась основная часть выбросов, всего около 70 млн. т., на территории США – в 2 раза больше. Но в расчете на 1 рубль продукции – в США — в 2 раза меньше. Если оставить в стороне полезность (или бесполезность) производимой продукции (имея в виду, что территория США приблизительно вдвое меньше, чем России), казалось бы наши экологические условия существенно лучше. Но это в среднем. Населённые пункты, особенно города, имеют благодаря повышению концентрации автотранспорта нагрузку значительно выше, чем территория в среднем. Так, по данным за 1992 – 93 гг., социально-экологический ущерб (для населения от неблагоприятных экологических условий в Москве составил в сегодняшних ценах около 36 миллиардов руб/год, или около 100 долл. в год на 1 человека – жителя Москвы и гостя столицы. Сейчас приблизительно тот же ущерб на 85 – 90 % определяется выхлопами от движения почти 2,5 млн автомашин, в среднем же ущерб составляет по 400 долл. на одну автомашину (конечно, наибольший — для грузовых автомашин и автобусов).

Резко снизилось качество и экологическая чистота продуктов питания. Мировая статистика летальных исходов от отравлений практически отсутствует, однако достоверно известно, что повышение в пищи токсических веществ снижает иммунные свойства организма, ухудшает самочувствие и повышает дискомфорт, ведет ко многим заболеваниям. Чтобы наше зигзагообразное социальное и духовное взросление, естественная, трудная и длительная эволюция человечества не были внезапно прекращены, и человечество не перешло бы на устойчивый путь самоистребления, так активно стартовавший два столетия назад, человеческое общество в самое короткое время должно, обязано все свои силы, весь свой отточенный ум направить на поиск и реализацию путей стабилизации и перехода к устойчивому социальному развитию всех народов и биосферы планеты Земля.

Однако при таких глобальных и стремительно увеличивающихся масштабах деятельности надеяться на индивидуальный разум любого президента, любого руководителя страны, тем более блоков стран, любого, даже самого гениального из ученых и жителей Земли едва ли возможно. Даже огромные всплески тревоги и прозрения у отдельных из них будут невольно связаны, скованы всеобщей, всеохватывающей психологической, правовой, административной и всякой другой удушающей и уничтожающей атмосферой, личной консервативностью людей, а также - государственной и международной коррупцией и косностью.

Поэтому речь может идти об использовании только хорошо организованного коллективного разума для выработки эффективных социальных и экономических механизмов угнетения любых факторов нанесения человеку и обществу вреда, выработки средств стимулирования безопасного общественного и природного развития.

Приближение к оптимальному решению, слишком осторожное.

Даже беглый анализ мировых тенденций и явлений показывает, что выявленная в России масса противоречий присуща и многим другим странам мира. Нет и не может быть одного, единого монорешения всех этих противоречий. Но может быть установлены единые основополагающие принципы. Социальная безопасность плюс социальное развитие на всех уровнях — глобальном, национальном, государственном, коммерческом...— вот стержень, на котором нужно и можно сформировать уже сегодня единое позитивное человеческое самосознание. На базе этого и может строиться парадигма новой жизнестойкой и гуманной цивилизации.

Что касается запретительной функции законодательства и осуществляющей его власти, то здесь потребуются весьма радикальные меры. Это замена многочисленных господствующих "установлений", "юридической ответственности", — ответственностью, адекватной наносимому ущербу, т.е. введения нового, «возмездного», сейчас принято говорить: «Возвратного» права. Социально-экологическая сертификация — это один из практических механизмов реализации этого права.

Как утверждают зарубежные специалисты (радиостанция «Немецкая волна», 1997г.), первая проблема — роль государства в рыночных условиях, чем оно должно и чем оно не должно заниматься, чем ему категорически противопоказано заниматься. И вторая проблема: как соединить рыночную эффективность и социальную справедливость.

На самом деле эти две проблемы тесно связаны между собой. Если говорить о роли государства , то здесь традиционно существует два подхода. Первый: государство должно заниматься всем, т.е. государство должно заниматься инвестированием, заботиться целиком о своих гражданах, должно планировать, должно вмешиваться в экономический процесс. И второй подход: государство должно обеспечить условия для того, чтобы заработал рынок, чтобы создать среду, которая благоприятна для функционирования рынка. Конкретно эти задачи можно свести к трем или четырем основным пунктам:

1. Государство должно обеспечить здоровую денежную систему и создать условия для функционирования финансовой и банковской системы.

2. Государство должно обеспечить эффективную конкурентную среду.

3. Государство должно создать эффективный социальный порядок, при котором каждый имеет возможность прежде всего позаботиться о себе сам, не перекладывая эти проблемы на плечи общества.

В России нет здоровой денежной системы, в России нет реальной конкуренции, поскольку бал правят крупнейшие монополии, крупнейшие предприятия, которые диктуют цены, в результате мы имеем не свободу цен, а мы имеем монопольные цены.

Проблемы, которые заставляют разрабатывать и вводить у нас эффективные экономические механизмы, даже в условиях рыночных отношений очень близки к тем, которые испытывают и зарубежные страны. Перейдя семь-десять лет назад на рыночные отношения, Россия и россияне получили от рынка гораздо меньше, чем ожидали. При этом сторонники рынка ссылаются на то, что прошло слишком мало времени. Противники же говорят, что все изъяны нашей экономики сегодня обусловлены самой сущностью рыночных отношений.

Достоинства рынка состоят в том, что он, именно он, создавая конкурентную среду, может наилучшим образом выявить качество любого товара и тем самым стимулировать общественно полезную активность. Но в том-то и дело, что между нашим рынком и рынком идеальным, с честной конкуренцией и открытой соревновательностью, — дистанция астрономическая, причем по очень многим показателям. Но даже и самый развитый рынок нуждается в государственном контроле, иначе он может выродиться в погоню за прибылью в ущерб обществу и человеку.

Один из важных показателей — представление качества продукции и его отдельного, очень важного аспекта, который сегодня принято как бы выделять особо — экологической чистоты продукции и производств.

Без должной объективной оценки качества даже тогда, когда товаров в магазинах много, потребитель зачастую может видеть лишь упаковку, в лучшем случае эстетику самого изделия, форму, цвет и только отдельные стороны, которые, по его мнению, являются для него важными. За кадром остается масса важнейших для потребителя характеристик: для домашнего холодильника, например, потребление электроэнергии, уровень шума, срок службы... Между тем, реально потребительная стоимость холодильника складывается из всего этого. Цена от фактической стоимости составляет лишь малую её долю (10 - 20 % !). Когда-то Маркс удивлялся, что на бирже при продаже угля борьба идет за каждый процент стоимости, в то время как калорийность разных сортов, отличающуюся вдвое и больше, никто не учитывает. Вопрос с углем и рудой кое-как решён. Но сотни, тысячи новых видов товаров и услуг по качеству остаются не оцененными. А их производители действуют в меру своих, часто весьма эгоистичных представлений о том, как работать на рынке.

Многие страны, давно перешедшие к рынку, создают и поддерживают целую серию абсолютно необходимых средств стабилизации рыночных отношений. Развитию этих средств, в частности оценке и затем стимулированию качества продукции отечественных и зарубежных производителей, и подчинена идея создания в мире института сертификации качества. В России достаточно активно сертификация стала распространяться с принятием законов «О защите прав потребителей» и «О сертификации продукции и услуг». Эти законы формально открыл дорогу широкого внедрения системы обязательной сертификации продукции по требованиям безопасности, а также добровольной сертификации продукции.

Одной из разновидностей таких систем, резко отличающейся от остальных, стала созданная в России (впервые в мире) Система сертификации качества — ССК, включающая в себя как самостоятельный элемент и сертификацию по экологическим требованиям (обусловленным в основном экологическими условиями происхождения, транспортировки, переработки и потребления продукции)... На опыте разработки и практической работы по системе ССК в основном и построен материал данной статьи.

Именно социально-экологическая сертификация — сертификация качества и экологической чистоты продукции, то есть формальная констатация на единой методической основе дополнительной полезности продукции, включая, во-первых, превышение над базовым (нормативным) уровнем положительных свойств и, во-вторых, снижение ниже нормативного уровня отрицательных — это шаг, который призван помочь всем: бизнесу — посоревноваться между собой по основному критерию результативности своей работы с позиции потребителя, клиента, общества; потребителю — получить надежную информацию о том, кто и как работает, государству — получить работоспособный инструмент, стимулирующий качество потребительских товаров и услуг и, следовательно, направленный на повышение здоровья наших граждан, на повышение психофизиологического иммунитета, снижение социальной напряженности в обществе, на повышение удовлетворенности жизнью.

Экологическая сертификация — особый (частный) вид сертификации качества продукции. В последнее время производиться экологическая сертификация работ (производств). Все это позволяет особо оценить и выделить продукты и производства, наименее вредные для здоровья людей, среди всей массы тех, которые прошли нормативный порог, т.е. безопасны лишь номинально.

Проблема выявления экологически чистой продукции, в особенности пищевой, в равной степени актуальна как в нашей стране, так и в зарубежных странах. На Западе и у нас параллельно развиваются две принципиально разные системы сертификации: производимой продукции и систем качества, организованной на конкретном производстве. Цель первой — определение показателей, параметров, в наилучшей степени характеризующих полезность для потребителя, общества конечного результата производства (его продукции), цель второй — определение факторов организации производства, в наилучшей степени гарантирующих выпуск товара того или иного качества или, если говорить на языке философии, — потребительной стоимости.

К сожалению, производство, внедрившее у себя систему качества, может выпускать и плохой товар. И, наоборот, хороший товар может выпускаться и без внедрения систем качества. Это противоречие позволит разрешить только введение для систем качества (СК) специальных систем сертификации нового поколения — с количественной оценкой качества этих СК. Разработку таких систем предусматривается сделать в недалеком будущем в рамках уже упоминаемой Комплексной системы сертификации (КСС).

Конечно, потребителя прежде всего интересует конечный продукт. Но все же наличие систем качества как некоей гарантии стабильности производства для потребителя тоже не может быть вне зоны его интересов. Поэтому сертификация систем качества — самостоятельный вопрос, он здесь рассматривается не будет. Однако один вид сертификации производства — экологический, как конечный результат природоохранной деятельности предприятия, ниже будет изложен достаточно подробно.

Как и продукция, с которой непосредственно контактирует население, так и производство, в той или иной мере загрязняющее окружающую среду и заставляющее нас через органы дыхания, через кожу воспринимать, поглощать вредные вещества, в установившей международной практике являются важными факторами, определяющими качество нашей жизни.

Все или почти все поднимаемые здесь вопросы напрямую связаны с задачей адекватной социальной и социально-экологической оценки качества продукции, экологической чистоты и эффективности производств, то-есть их общественной полезности, потребительной стоимости.

Развитие теории и практики потребительной стоимости происходило непрямолинейно и противоестественно долго.

Когда философы говорят о качестве, то имеют в виду наличие каких-то определенных внутренних отличий одной вещи от другой. Скажем, самолет "качественно", конструктивно, отличается от паровоза. Когда о качестве говорят экономисты, торговые работники или квалиметрологи (специалисты по оценке качества), то чаще всего имеют в виду, что одно изделие лучше, "качественнее" другого. Именно это имел в виду К. Маркс в "Капитале", когда говорил о "потребительной стоимости" вещей, их способности быть "лучше" или "хуже".

Первый подход (конструктивные отличия) определяет "вещь в себе", другой (внешнее проявление внутренних отличий) — "вещь для нас". С точки зрения второго подхода средства перемещения грузов, будь то паровоз ли пароход, если они имеют одинаковые параметры, имеют одинаковое качество.

Казалось бы, два совершенно разных подхода. Но нетрудно увидеть, что они тесно взаимосвязаны. Если мы будем сравнивать какие-либо аналоги, как это и делают при аттестации изделий на Знак качества, при одинаковости конструкций различие будет в степени их общественной полезности. Чтобы научиться ее поточнее измерять и стимулировать, требуется доработка ряда сложных вопросов теории и практики и в конце концов — обеспечение приоритета потребительной стоимости перед стоимостью, качества перед количеством. То, что считается как бы само собой разумеющимся, на самом деле развивалось в процессе длительной борьбы идей и методов. И сразу можно отметить: «классики марксизма-ленинизма» сумели сделать в этом деле гораздо больше, чем наши экономисты за 70 лет своего господства. И тем довели наше производство до полного, практически полного игнорирования качества того, что оно производит.

До сих пор в очень многих работах советского послеленинского периода как само собой разумеющееся считалось, что прогресс в основном экономит. Основная масса средних или ниже среднего уровня разработок так, собственно, и влияет на общественное производство — они экономят затраты. Но принципиально новые разработки, лучшие изобретения меняют в технике целый спектр свойств, то есть радикально меняют ценность техники для тех, кому эта техника предназначается — для сферы потребления.

Ясно, что учитывать надо и качество, и экономию. Однако до сих пор оценка качества, к сожалению, осуществлялась без учета вопросов экономики; экономисты же, не углубляясь в вопросы качества, так и говорят: "эффективность И качество".

Однако полученная из давно и прочно выверенных чисто экономических выражений (для определения эффекта с учётом приведенных затрат с «нетождественным результатом») формула для определения эффекта любых достижений, любых нововведений включает в себя и оценку ценности (качества) К и удорожания Д. Эффект по этой формуле:

Э = масштаб, объем производства (М) ґ эффективность (К — Д).

Величина К — это уровень качества, которым занимается совсем не экономика, а другие дисциплины: теоретически — квалиметрия, практически — система аттестации промышленной продукции, сейчас — сертификации товаров и услуг. Величина уровня качества при учёте снижения в продукции вредных веществ определяет и уровень её экологической чистоты.

Наиболее подробно истоки определения потребительной стоимости (полезности) разработал социалист и экономист К Маркс. Очевидно, нет смысла путать теорию социализма и ее неэффективную (извращенную) реализацию в России.

Маркс внимательно подходил к изучению обеих сторон продукции как результата любого производства, любой деятельности: и стоимости, и потребительной стоимости (качества). Однако для лучшего обоснования подхода, принятого в системе сертификации качества и экологической чистоты, есть смысл вернуться к некоторым политэкономическим выводам, сделанным Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом.

..."Полезность вещи делает ее потребительной стоимостью... Если она (вещь) бесполезна, то и затраченный на нее труд бесполезен, не считается за труд и не образует никакой стоимости" — эти слова К. Маркса десять лет назад были, пожалуй, главным аргументом не только в пользу защиты "результатного" подхода в экономике, но и одновременно против затратного подхода, доведенного в доперестроечное время до самого высокого уровня бухгалтерского анализа и все же не сумевшего обеспечить главного: адекватного стимулирования материального и социального развития общественного производства. Нашими теоретиками было с готовностью принято замечание Маркса о том, что «наука только тогда достигает совершенства, когда ей удаётся пользоваться математикой», но принято на самом примитивном, бухгалтерском уровне.

Между прочим, никто другой, как именно Маркс говорил, что потребительная стоимость выявляется только на рынке, если вещь покупают. Если же этого нет, то потребительная стоимость (т.е. полезность) не проявляется.

Есть еще одно высказывание Маркса, которое до недавнего времени игнорировала основная масса наших экономистов, гипертрофирующих затратную сторону: "Потребительные стоимости образуют общественное содержание богатства, какова бы ни было его общественная форма" . И еще: "Потребительная стоимость выражает природное отношение между вещами и людьми, фактически — бытие вещей для человека" ; "Ошибка Рикардо состоит в том, что он... обращает свое внимание только на относительное количество труда... Качественная сторона дела у Рикардо не развита" . Наши экономисты всю т.н. эпоху социализма пользовались ...домарксовской методологией!

Те, кто нас обучал основам марксизма-ленинизма, сами далеко не всегда пытались вникнуть в его суть, и извлекали из него лишь то, что было господствующему классу "полезно и приятно". Истина никого не интересовала.

Затратный уклон в нашей экономической науке и практике уже осужден, и сейчас стоит задача срочного исправления допущенных ошибок. Сразу заметим: зарубежный опыт нам в этом поможет, но далеко не так радикально, как представляется российскими либералами. Многое там делалось и делается всего лишь сугубо эмпирическими методами и до предела прагматично.

Важность самих принципов подхода к оценке качества обусловливает необходимость рассмотрения вопросов, связанных с терминологией, используемой в данном материале.

Термин "потребительная стоимость" появился в результате неточного перевода на русский язык "Капитала" в 1907—1909 гг., то есть еще до революции. Маркс применял для этого слова: der Wert, der Gebrauchhswert, означающие в буквальном переводе, ценность, полезность, приятность (для потребителя), но никак не Kosten (затраты).

Определенная путаница в терминах, возникшая из-за неправильного перевода, способствовала последующему неверному толкованию основного принципа социализма: от каждого по способности, каждому по труду. Известно, что слово "труд" имеет три составляющие: затраты, процесс и результаты. В немецком языке для нашего слова "труд" в данном контексте применяется слово die Leistung — эффективность, выходная мощность — то есть результаты, но не затраты. Очевидно, укоренившаяся до сих пор у нас неверная трактовка основного принципа социализма («от каждого по способностям, каждому по труду» вместо диаметрально противоположного «каждый по способности, каждому по результатам труда») в чем-то определена изначально неверным переводом, желанием переводчика-социалиста, как сейчас говорят, проявить популистский подход, понравиться массам, привлечь их на свою сторону, дать каждому аванс, обещание каждому быть оплаченным не по достигнутым результатам, а просто по тому, сколько он простоял у станка, просидел за рабочим столом — т.е. просуществовал. И все 70 лет эта «концепция» поддерживалась благодаря существенно более простому бухгалтерскому учету затрат, чем результатов (и теоретически, и на практике).

Отрицательные последствия, к которым привел этот подход, сейчас уже не могут игнорироваться, их нужно исправлять и самое трудное здесь — исправлять его в нашем сознании.

Следует подчеркнуть, что целый ряд видных советских экономистов, в том числе академик С.Г. Струмилин, последовательно использовали вместо термина «потребительная стоимость» термин "ценность".

В настоящее время уже достаточно хорошо развит аппарат определений, характеризующий всю парадигму социально-экологического развития. Читателям он будет полезен для создания обобщенного представления.

Следует отметить, что в 4-м, наиболее интересном томе "Капитала" К. Маркс в потребительную стоимость включает и объективную, можно сказать — материальную полезность, и приятность для человека .Когда говорят, что "все бесполезное вредно", имеется в виду не только утилитарная потребность, но и внутренняя удовлетворенность, комфорт, безопасность и многое другое.

Все это имеет и прямое отношение к экологической чистоте. Хорошо известно, что некоторые газы практически безвредны для нашего организма (например, сернистые), но крайне неприятны для нашего обоняния. Воздействие их можно квалифицировать как моральный ущерб. Есть, наоборот, ОВ (боевые отравляющие вещества) с запахом весьма приятным, например, свежеиспечённого хлеба. Ущерб от них можно отнести к биологическому. Многие токсические вещества создают оба вида воздействия, в том, и в другом случае ущерб налицо, его требуется учитывать при экологической сертификации.

В то же время приходиться различать экономическое содержание качества от социального. В первое включено создание материальных объектов, неважно, направлены они на удовлетворение потребностей утилитарных (например, в пище или жилье) или духовных (например, производство музыкальных инструментов). Второе содержание связывается с производством (созданием) соответствующих санитарно-гигиенических и психофизиологических жизнедеятельности, условий труда и быта, достижением определенной гарантии безопасности (личной, трудовой, общенациональной) и т. д.

О приоритете экономического и социального. Есть полярные точки зрения: экономить, чтобы давать больше вещей для личных и коллективных благ, или же, наоборот, делать больше вещей, чтобы что-то экономить. Спор о приоритетах в таких случаях уподобляется спору о приоритетах тока или напряжения, яйца или курицы... Ясно, что в принципе оба утверждения равноправны, и только в силу многолетней и глубочайшей приниженности социального аспекта здесь придается ему большее значение.

Таким образом, социальный эффект является самостоятельным и крайне важным критерием оценки развития общественного производства. К сожалению, доказывать это приходится еще довольно часто. Как отмечает В.Г. Эйдинов "... говоря о нововведениях и новой технике, мы хоть и подсчитываем прибыли и экономию, но они для нас не самоцель, а лишь средство решения социальных задач. А раз так, то почему мы стремимся учитывать социальный эффект, проходящий через деньги, и игнорируем получаемый непосредственно?" .

Эта цитата полностью определяет позицию, очерченную ранее . Но тогда не учитывалась весомость, значимость разных факторов для человека.

Между тем, экономическая и социальная ценность различных предметов и услуг для отдельных людей и даже для общества в целом не является абсолютно стабильной ни во времени, ни в пространстве. Тонна чистой пресной воды вчера, сегодня, завтра и послезавтра, в Москве, Средней Азии или а Луне имеет разную ценность. Соответственно, по-разному будет оцениваться экономия воды за счет нововведений. Так возникает задача ценностного взвешивания (механизм такого взвешивания уже разработан).

Ценностные ориентиры формировались у человека в любом обществе и определялись затратами на приобретение, дефицитом, сравнением с другими ценностями, наличием аналогов и т. п. Можно утверждать, что затраты на приобретение ценностей включают в себя, кроме цены, еще и дополнительные затраты, связанные с разными приплатами, потерями времени в очередях, в ожидании доставки и т. п. В совокупности все это определяет понятие "доступность" благ.

Система оценки качества предполагает учет большинства основных факторов экономического и социального характера, перечисленных выше. В практических системах принято разделять технический уровень изделия, формируемый на этапе его разработки, затем качество изготовления, обеспечиваемое на этапе производства, и в конце концов качество на этапе эксплуатации, которое включает и затраты на ремонт, на выполнение требований пожарной, экологической, санитарно-эпидемиологической и другой безопасности и др.

В настоящее время разделение понятий технического уровня и качества изделий неоправданно жесткое. Принято, что технический уровень определяется на основании технических параметров, указанных в технических заданиях (ТЗ), технических условиях (ТУ) на разработку изделий и т.д. После освоения их производства и вмешательства в идеальную схему реальных производственных условий создается реальный образец, который теперь уже характеризуется не только техническим уровнем, но и реальными потребительскими свойствами, показателями качества, в которые кроме фактически достигнутых технических параметров входят условия изготовления, эстетика, эргономика — все с позиции потребителя.

Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что определенные параметры изделия (скорость, энергопотребление и т. п.) остаются по существу (но не количественно) теми же, что и на этапе ТЗ (когда только была поставлена задача их достижения – если эта задача поставлена правильно и полно), и на этапе завершения разработки (когда эти параметры уточняются в зависимости от принятой конструктивной схемы), и после освоения (когда параметры можно реально измерять средствами технической метрологии). Естественно, когда есть реализованный в "металле" образец, эти параметры можно определить с большей точностью, чем это можно было сделать на этапе технического условия ТЗ, Но ведь и после разработки, испытаний, после изготовления изделия они не окончательные: только значения параметров серийно выпущенных изделий, причем определенные в конкретных условиях эксплуатации, можно считать достоверными; значения параметров на всех остальных этапах производства можно считать только приближенными по отношению к значениям, полученным в реальных условиях эксплуатации.

Но для нас сейчас важно уяснить другое: сами основные параметры остаются по своей физической сущности теми же, а при очень правильной, идеальной организации разработки и изготовления не меняются и по величине.

Следует напомнить, что в число показателей качества включаются совокупность всех свойств значимых для потребителя, в том числе экономия его затрат в процессе эксплуатации (без учета затрат в производстве, цены и т. п.) — всех свойств либо их значимых групп, например, определяющих повышенную экологическую безопасность для природы, человека и общества — то, что и обеспечивает экологическая сертификация.

В философском значении качество, как и внешнее проявления любого явления, процесса или объекта, определяется практически бесконечным числом отдельных элементарных свойств.

Можно с уверенностью утверждать, что в таком понимании создать практические методы количественной оценки качества практически невозможно. Однако когда под качеством понимается полезность, способность удовлетворять ту или иную потребность (в том числе и безопасность при использовании) вопрос оценки существенно упрощается, становится более определенным. Во-первых, объективно оказывается, что учитывать надо только те свойства, которые существенны для достаточно точного определения степени удовлетворения какой-либо потребности, причем при вполне определенной сфере использования оцениваемых объектов. А что касается экологической безопасности, то они достаточно четко ограничены официальными нормативами, которые и могут служить отправными пунктами при расчётах уровня экологической чистоты.

Естественно ожидать — и это подтверждается на практике, что с точки зрения полезности объекта, их свойства существенно неравноценны и закон распределения важности свойства близок к нормальному.

Наконец, вопрос оценки становится более определенным, если оперировать в процессе оценки качества и экологической чистоты не самими свойствами (законно утверждение, что в натуральном выражении они несопоставимы), а данными о их относительных изменениях. Таким образом, нерешенный, если вообще решаемый вопрос о сопоставлении свойств заменяется на куда более определенный вопрос о сопоставимости их изменений. Но изменения параметров свойств также влияют на общую полезность по-разному. Это и должны учитывать "коэффициенты весомости".

Возникает вопрос: полезность — для кого?

Есть два ответа на этот вопрос. В одном случае объект — скажем, объект новой техники, — изучается только с точки зрения полезности для того, кто его потребляет, использует. В другом случае в оценке, кроме полезности, учитываются и затраты на производстве. Это так называемое "интегральное качество", которое определяется как отношение результатов к затратам, то есть выражает эффективность всех затрат, включая использованные природные ресурсы. В мировой практике качество принято рассматривать именно в первом смысле; этого же взгляда на качество придерживались и разработчики ССК.

И всё же в связи с тем, что в формуле для расчёта эффекта (см. выше) используются данные о качестве и стоимости, есть смысл остановиться на двух общетеоретических вопросах: можно ли соизмерять в целом потребительные стоимости (полезности) между собой и можно ли их соизмерять со стоимостью?

Вопрос о принципиальной возможности сопоставления потребительных стоимостей между собой, такой острый в спорах с традиционными экономистами, мог быть довольно легко решён и 50, и 70 лет назад просто исходя из работ Энгельса (тогда такие цитаты имели решающее значение). Например, в работе "Анти-Дюринг" он писал: "Когда общество вступает во владение средствами производства и применяет их для производства в непосредственно обобществленной форме, труд каждого отдельного лица, как бы различен ни был его специфически полезный характер, становится с самого начала и непосредственно общественным трудом... Люди сделают тогда все это (взвешивание и сопоставление полезных эффектов различных предметов потребления — М.Б.) очень просто, не прибегая к услугам прославленной "стоимости" ...

Более сложным, уже чисто метрологическим вопросом является соизмеримость и сопоставимость стоимости и потребительной стоимости, затрат и результатов. Но, как было видно из ранее приведенной формулы для расчёта эффекта, их прямое сопоставление не потребуется, так как в расчётах можно оперировать не понятием "качество", а понятием "уровень качества", не стоимостью, а удорожанием. Вкратце это можно проиллюстрировать на следующем простом примере. Можно бесконечно дискутировать об абсолютной полезности воды, нефти и т. п. при их изобилии или недостатке. Но вопрос сразу же приобретает вполне четкую определенность, когда мы его ставим так: во сколько раз увеличится выигрыш потребителя, если будет использована новая разработка аппарата для очистки той же воды или нефти...

Уровень качества в данном контексте — это отношение потребительных стоимостей единицы оцениваемого нового и базового объектов техники, вообще продукции.

Ясно, что в принципе можно и нужно говорить о соотношении полезностей не только объектов (техники и технологии), но и вообще новшеств, реорганизующих, дестабилизирующих общественное производство, — материальное (экономическое), социальное или научное на определённое время, пока они (новшества) являются новыми и полезными – это и есть так называемый срок морального износа. На этом и основывается положенный в основу ССК ранговый метод, R – метод, имеющий целый ряд преимуществ перед всеми другими известными.

Вопрос для учета как "равноправных" экономических и социальных факторов для экономистов пока еще далеко не решен. Как уже отмечалось, они отдают предпочтение затратной экономике, игнорируя социальные вопросы, связанные с качеством. Кстати, лишь в последнем варианте общегосударственного документа по оценке эффективности (от 03.03.88 г.) даны самые общие принципы определения социального эффекта. Главное же — в нем официально провозглашено "равноправие" экономического и социального видов эффекта и даже указана возможность их суммирования. Для нас этот документ сыграл в свое время роль чуть ли не главного аргумента в борьбе с бесконечными оппонентами – советскими экономистами.

Между тем, еще на XXVI конференции ЕОКК (1982 г.) известный голландский специалист по вопросам качества Ван Донкелаар предложил новую трактовку категории "качество". По его мнению, продукт имеет хорошее качество только в том случае, если при минимальной стоимости жизненного цикла он обеспечивает максимальный вклад в сохранение здоровья и удовлетворения потребностей людей, участвующих в его проектировании, изготовлении, использовании, поддержании в работоспособном состоянии и восстановлении, а его потребление или эксплуатация связаны с минимальными затратами энергии и других ресурсов с приемлемым влиянием на окружающую среду и человеческое общество. Как можно видеть, и здесь социальные факторы стоят как равноправные наряду с экономическими.

Задача определения уровня качества появляется при необходимости сравнения вещей, объектов техники, технологии и услуг между собой. Это сравнение может быть между объектами, параллельно существующими, и тогда за базу сравнения принимается той или иной объект относительно произвольно. Наиболее часто сравнение производится между объектом новым и базовым, выбранным уж из существующих. Методически в отношении подхода к оценке и сертификации оба эти случая одинаковы.

Наука об измерении нового (НОВОМЕТРИЯ), конечно, не родилась ниоткуда и концентрирует в себе массу прикладных возможностей – в том числе и для сертификации.

Прежде чем дать определение сертификации, есть смысл рассмотреть, что же такое "качество" с позиций современной нормативной литературы?

В соответствии с международным стандартом ИСО 8402-86, — это "совокупность свойств и характеристик продукции (товаров или услуг), которые придают им способность удовлетворять обусловленные или предполагаемые потребности". Таким образом, качество — основной показатель конкурентоспособности продукции.

А что такое конкурентоспособность? В.И. КОЛПАЧЕВ и В.В. КОРМЫШЕВ в пособии "Экспортерам о сертификации продукции" (Москва, 1995 г.) характеризуют ее как "комплекс потребительских и стоимостных характеристик продукции (товара), определяющих ее успех на мировом рынке" — то есть возможность успешной продажи продукции при наличии на этом рынке других конкурирующих товаров. Р.М. Тихонов рассматривает качество как её основную составляющую.

Рынок заставил многих мобилизовать свои внутренние ресурсы. То здесь, то там стали появляться настоящие жемчужины отечественного товарного производства. Но любой новый даже супер-качественный товар легко теряется в огромном рыночном море. Более того, можно утверждать, что в массе именно не качественный, а посредственный товар, украшенный яркой упаковкой, продвигаемый броской рекламой, преобладает на рынке, выживая на нездоровых чувствах престижности, модности и так далее. Как и всякий сорняк, он активно забивает ростки по-настоящему ценного и значимого. Направление и интенсивность практически всех, многих составляющих нашего прогресса выбираются практически без спроса тех, для которых, казалось бы, та или иная новинка (будь то новый товар или услуга или новое социальное и даже политическое нововведение). Не будучи вовремя опрошены, люди потом вынуждены потреблять то, что им дают. Прогресс оказывается навязанным, ложным.